Пожалуй, ни одна профессия не овеяна такой завесой тайны, как эта. Сколько же сверхспособностей приписывает фельдъегерям народная молва! Дескать, они могут шагать с секретной почтой, как марафонцы, — десятки километров без сна, еды и отдыха. В пути они маскируются, а при себе всегда имеют нож и “калашников”, чтобы можно было отбиться от преследователей. Если попадутся-таки в руки врагу, то за доли секунды съедят конверт. Что из этих баек не так уж далеко от истины, “МК” выяснил накануне дня рождения Фельдъегерской службы России.

На сказочных гонцов современные фельдъегеря не слишком похожи. Вместо сапог-скороходов — легкие спецботинки, вместо ковра-самолета — бронированный “железный конь”. Но скорости это их не умаляет. Чего стоит хотя бы тот факт, что срочная корреспонденция из Москвы доставляется в 62 центра России на следующий день после того, как попадет в руки фельдъегерей! Причем половина адресатов вскрывает конверты уже к 10 часов утра.

— Много ходить пешком фельдъегерям сегодня не приходится, — уверяют специалисты. — И не потому, что это тяжело и долго. Просто — не положено. Потому что так более опасно. Если же приходится преодолевать довольно приличные расстояния своим ходом, то фельдъегерь мобилизует все свои внутренние ресурсы. Он просчитывает любые возможные риски, по глазам способен определить, представляет ли встречный прохожий хоть какую-то потенциальную опасность. Вообще любой наш сотрудник — отличный психолог.

Увы, на оленях, собачьих упряжках и прочих экзотических видах транспорта современные фельдъегеря не ездят. Нет в этом необходимости. Но если вдруг получат такое задание, без труда справятся. Чаще секретные гонцы добираются до пункта назначения самолетом или на поезде. Для них бронируются специальные места. При этом сажают или высаживают фельдъегеря отдельно от всех остальных пассажиров. А вообще весь путь расписан буквально по минутам. Еще одна важная деталь: свой ценный груз специалист никогда не сдаст в багаж и даже из рук не выпустит. Это железно! За пазуху секретные донесения фельдъегеря не прячут: небольшую корреспонденцию укладывают в специальный портфель, солидную — в специальные же баулы и чемоданы.

— О содержимом отправления сотруднику ГФС России ничего не известно, кроме адресата и времени вручения, — добавляют в ведомстве. — И когда он везет груз, по инструкции одна рука должна быть свободной. Это чтобы в случае возникновения угрозы нападения суметь быстро и эффективно оказать отпор.

Насчет отпора — тут уж, как уверяют специалисты, можно не сомневаться. Доставляют почту только фельдъегеря-мужчины (женщины в ГФС есть, но они занимаются упаковкой, шифровкой и прочими “мирными” обязанностями). Причем крепкие и сильные. У каждого — либо пистолет Макарова, либо пистолет-пулемет ПП-91, либо “Бизон”, либо автомат Калашникова.

Не исключено, что фельдъегерям доверят обслуживание оргкомитета Олимпийских игр в Сочи. Они, вероятно, будут доставлять различные документы и, может быть, даже допинг-пробы. А почему бы и нет? Ведь такой опыт у них есть. Именно фельдъегеря на Олимпиаде-80 охраняли и транспортировали анализы в Центр антидопингового контроля, который размещался в Москве, на улице Казакова. Как это было, “МК” рассказал очевидец, офицер ГФС Николай (фамилию называть он не имеет права):

— Первым делом создали группу перевозки допинг-проб. В ее состав вошли 17 наиболее опытных офицеров, в число которых попал и я. Готовили нас, будто к серьезному боевому заданию. Главное условие — полнейшая конспирация. Категорически запрещалось употреблять в письменных документах и устных разговорах слово “фельдъегерь”. Мы писали и говорили — “курьер связи”. У каждого такого “курьера” были еще два охранника. Как правило, визит к спортсменам, жившим в Олимпийской деревне, происходил рано утром, перед их завтраком. С нами были сотрудники спецслужб и кто-нибудь из оргкомитета, чтобы атлет не мог отказаться от проверки. На моем пропуске стояла специальная буква “К” — она говорила о том, что при мне есть контейнер, который ни в коем случае нельзя вскрывать. Наш груз считался ценнее золота! Ведь он мог кого-то лишить золотых медалей. Потому пропускали курьеров на все олимпийские объекты без досмотра их личных вещей.

Опечатанный контейнер с допинг-пробами становился на это время неприкасаемым, и допуск к нему посторонних лиц был категорически запрещен. Маршруты перевозок держали в строжайшем секрете. Нам всем выдали специальные карты, на которых были размечены кратчайшие пути. Любой выезд курьера в пределах столицы на объекты Олимпиады контролировался сотрудниками московской ГАИ. Добирались мы из Олимпийской деревни или места, где проходили соревнования, в антидопинговый центр на автомашине “РАФ” с мигалками. Обычно развивали бешеную скорость. В машине запрещалось даже приоткрывать окна, шторы были наглухо закрыты. И это при том, что на улице было 30 градусов жары. Кстати, были четкие требования, в каком положении нужно вести контейнер, чтобы он, не дай бог, не разбился или его содержимое не разлилось. И ни одного такого ЧП у нас не было. А ведь мы перевезли 1667 допинг-проб. Для связи с оперативным дежурным экипаж был снабжен мобильной связью. Была у нас и радиостанция. Но работала она только на “прием”. В эфире мы хранили молчание, чтобы никакой шпион на трассе нас не засек. Не поверите, но оружия у нас не было. На высшем уровне было принято решение отказаться от него на время проведения Олимпийских игр. А нам вместо “стволов” выдали газовые баллончики. Мы до этого не были знакомы с этим спецсредством, да и модель примитивная. Потому мы все время боялись, что баллончик сработает в кармане кителя.

Курьезы часто случались. Приехали как-то на один объект с товарищем. Волейболистки-немки выиграли матч и должны были сдать пробы. Мы им дали контейнеры (их было два — А и Б; первый считался основным, а второй — на тот случай, если анализ будет сомнительным). Пока я транспортные протоколы оформлял, одна из волейболисток сняла майку, оголила внушительную грудь и, смеясь, направилась к моему коллеге. Но мы были готовы и не к таким ситуациям, так что ни на секунду не растерялись. Я сделал девушке замечание и заставил ее надеть майку. Она смутилась, извинилась и набросила на себя одежду. 

СПРАВКА "МК"

Ежесуточно в самолетах и поездах находятся около 300 фельдъегерей. Маршруты выполняются 5, 6, иногда и 7 дней в неделю. В течение года перевозится порядка 14 млн. единиц корреспонденции. Самолетами перевозится 50% всей корреспонденции.